Две ночи пролежал сэр Ланселот на могиле сэра Гавейна, горько плача и молясь. А на третий день сэр Ланселот созвал всех королей, герцогов и графов, и всех баронов, и всех своих благородных рыцарей и сказал им так:

— Любезные мои лорды, благодарю вас всех за то, что вы вместе со мною приехали в эту страну. Но знайте все вы, мы приехали слишком поздно, и об этом я буду сокрушаться до конца дней моих, однако против смерти не восстанешь. Но раз уж это так, — сказал сэр Ланселот, — я сам отправлюсь на поиски госпожи моей королевы Гвиневеры. Ибо, как я слышал, ей досталось немало страданий и мук, и говорят, она бежала на запад. И потому вы ждите меня здесь, и если через две недели я не возвращусь, садитесь на корабли со своими дружинами и возвращайтесь на свою землю, а я как сказал, так и сделаю.

Тут выступил сэр Борс и сказал:

— Господин мой сэр Ланселот, что это вы задумали пуститься в странствия по здешним краям? Ведь, знайте, на пути вы встретите мало друзей.

— Будь что будет, — отвечал сэр Ланселот, — а вы оставайтесь здесь, ибо я отправляюсь в путь, в котором ни рыцарь, ни паж не должен сопровождать меня.

Напрасно бы стали они с ним спорить — он сел на коня и уехал на закат. Дней семь или восемь провел он в поисках, но наконец однажды выехал он к монастырю, и королева Гвиневера, гуляя за стенами, вдруг узнала сэра Ланселота. Тогда она трижды подряд упала в обморок, так что всем дамам и благородным девицам было немало заботы ее поддерживать и подымать с земли. Когда же речь к ней вернулась, она призвала их всех к себе и сказала так:

— Вы, верно, удивляетесь, любезные дамы, тому, что со мною происходит. Правду вам сказать, — молвила королева, — всему виною вон тот рыцарь, который стоит вон там. И потому прошу вас, призовите его сюда ко мне.

Привели к ней сэра Ланселота; и тогда сказала королева всем дамам:

— Из-за этого рыцаря и из-за меня случилась вся эта ужасная война и погибли благороднейшие в мире рыцари; ибо из-за нашей любви, что мы любили друг друга, убит мой благороднейший супруг. И знай, сэр Ланселот, потому-то я и приемлю ныне столько трудов для спасения моей души. Но все же я уповаю, что, через милость Божию и через Страсти Его ран разверстых, я после смерти смогу узреть благословенный лик Иисусов и в День Страшного Суда буду сидеть одесную Его, ибо такие же грешники, как я, теперь стали святыми в небесах. И потому, сэр Ланселот, я прошу тебя и умоляю всей душой, во имя всей нашей любви, никогда больше не ищи увидеть лицо мое. И велю тебе именем Господа Бога, покинь меня навсегда. Возвращайся назад в твое королевство и храни владения твои от войн и разорения, ибо как я любила тебя прежде всем сердцем, так теперь я не могу тебя видеть, ведь через тебя и меня погиб весь цвет рыцарства. Потому отправляйся ты в свое королевство, там возьми себе жену и живи с нею в радости и блаженстве. И прошу тебя от души, молись за меня предвечному Господу, дабы мне простилась моя прежняя неправедная жизнь.

— Как, возлюбленная госпожа моя, — сказал сэр Ланселот, — неужели вы желаете, чтобы я вернулся в мою страну и там — женился? Нет, госпожа, знайте, этого я никогда не сделаю, ибо я никогда не нарушу данной вам клятвы. Но доля, к которой я вас привел, станет и моей долей. Я заслужу милость Божию и в особенности буду молиться за вас.

— Ах, сэр Ланселот, если бы вы так сделали и сдержали свое слово! Но увы, я не могу вам поверить. Вы опять обратитесь к мирской жизни.

— Хорошо, госпожа моя, — отвечал он, — говорите, как вам будет угодно, хотя никогда еще не бывало, чтобы я нарушил данное мною слово. Но Боже меня упаси так покинуть мир, как это сделали вы! Ведь когда-то в поисках Святого Грааля я отрекся от суеты мирской, но мне воспрепятствовала ваша любовь. А если бы в то время я это сделал всем сердцем, волею и помышлениями, то я превзошел бы всех рыцарей, взыскующих чаши Святого Грааля, кроме лишь сына моего сэра Галахада. И потому, госпожа, если вы обратились к святой жизни, то и я, уж конечно, должен к ней обратиться. Ибо, Бог мне свидетель, в вас одной были все мои земные радости, и, когда бы я не нашел вас столь переменившейся, я намерен был увезти вас в мое королевство. Но поскольку теперь помыслы ваши устремлены к иному, я истинно объявляю вам, что отныне до конца дней моих буду жить в покаянии и молитвах, если только найду монаха-отшельника, серого или белого, который согласится меня принять. А потому госпожа моя, прошу вас, поцелуйте меня сейчас в последний раз.

— Нет, — отвечала королева, — этого я не сделаю, и вы воздержитесь от подобных дел.

И они простились друг с другом; и не нашлось бы человека столь жестокосердного, чтобы не заплакал при виде их горя, ибо они стонали жалобно, словно пронзенные копьем, и, расставаясь, много раз лишались чувств. Наконец дамы унесли королеву в ее покои.

А сэр Ланселот, очнувшись, вышел вон, сел на коня, и весь этот день и всю ночь он ехал по лесу, плача и не разбирая дороги. Наконец увидел он вдруг впереди жилище отшельника и часовню меж двух скал и услышал колокольчик, звонящий к обедне. Туда и направил он коня и, спешившись, привязал коня к ограде и выслушал обедню.

А служил ту обедню как раз епископ Кентерберийский. Он и сэр Бедивер сразу узнали сэра Ланселота, и, когда служба была закончена, они с ним разговорились. Но когда сэр Бедивер поведал ему до конца свою историю, сердце сэра Ланселота едва не разорвалось от горя, он широко раскинул руки и воскликнул:

— Увы! Можно ли довериться этому миру?

Потом преклонил сэр Ланселот одно колено и просил епископа исповедать его и отпустить ему его грехи. И просил он епископа, чтобы он сделал его своим братом. Отвечал ему епископ: «Я готов, со всей моей охотою», — и он облачил сэра Ланселота в монашескую рясу. И остался там Ланселот служить Господу денно и нощно в постах и молитвах.

Великое же войско его пребывало в Дувре. Но потом сэр Лионель призвал к себе пятнадцать баронов и с ними отправился в Лондон на поиски сэра Ланселота; и там был сэр Лионель убит, и с ним — многие его бароны. Тогда сэр Борс Ганский отправил великое войско в обратный путь, а сам сэр Борс, сэр Эктор Окраинный, сэр Бламур, сэр Блеоберис и еще многие из Ланселотова рода остались с намерением объехать всю Англию вдоль и поперек и разыскать сэра Ланселота.

И вот ехал сэр Борс, ехал, до тех пор пока, по воле случая, не выехал к той самой часовне, где находился сэр Ланселот. Слышит он, колокольчик звонит, возвещая начало обедни. Он спешился, вошел и прослушал обедню. Когда же служба кончилась, епископ, сэр Ланселот и сэр Бедивер приблизились к сэру Борсу, а он, увидевши сэра Ланселота в подобном облачении, просил епископа, чтобы и ему можно было последовать его примеру. И вот его облачили в рясу, и он остался жить там в посте и молитвах.

А не прошло и полугода, как туда заехали сэр Галихуд, сэр Галиходин, сэр Бламур, сэр Блеоберис, сэр Вилар, сэр Кларус и сэр Гахалантин. Эти семеро благородных рыцарей остановились там, и когда они увидели, что сэр Ланселот обратился к святой жизни, то не пожелали ехать дальше и также облачились в монашеские рясы. Так прожили они в суровом покаянии шесть лет. После этого сэр Ланселот принял от епископа священнический сан и целый год сам служил обедни. А все остальные рыцари, с ним бывшие, читали по книге, и прислуживали во время обедни, и звонили в колокола — и смиренно все исполняли. А кони их разбрелись, куда им вздумалось, ибо они теперь не заботились о достоянии земном: ибо когда они видели, каким тяготам подвергал себя в постах и молитвах сэр Ланселот, то уж не думали о том, каково приходилось им самим, ибо они видели, как благороднейший из рыцарей мира живет в столь суровом воздержании, что вовсе отощал и обессилел. Но вот однажды ночью было сэру Ланселоту божественное видение и повелело ему, во искупление его грехов, поспешить в Эмсбери: «А к тому времени, как ты туда прибудешь, ты найдешь королеву Гвиневеру мертвой. И потому возьми с собой товарищей твоих и снаряди конную повозку, возьми в Эмсбери тело королевы, отвези и похорони ее подле ее супруга, благородного короля Артура».