И был там накрыт стол и столькими заставлен яствами, что сэр Персиваль лишь диву дался. И было там все, о чем он только мог помыслить. И пил он там вино, которого крепче, казалось ему, не отведывал он в жизни, и от вина захмелел сверх меры. Поглядел он на ту даму, и подумалось ему, что такой красавицы он еще не видывал.

И тогда сэр Персиваль предложил ей любовь и просил ее быть его возлюбленной. Но она отказала ему в его просьбе, ответив, что страсть его недостаточно горяча.

А он все не переставал просить ее о любви. И когда она увидела, что он уже довольно распалился, она сказала так:

— Сэр Персиваль, знайте, что я не удовлетворю вашего желания, пока вы не поклянетесь быть мне отныне верным слугою и делать лишь то, что я вам стану повелевать. Обещаете ли вы мне это, как есть вы верный рыцарь?

— Да, моя прекрасная дама, — отвечал сэр Персиваль, — клянусь телом и душою!

— Хорошо, — сказала она, — тогда можете делать со мною что захотите, ибо знайте, что изо всех рыцарей на свете вы теперь мне всего желаннее!

И приказано было двум пажам соорудить ложе посреди шатра, и вот она сняла свои одежды и легла. И сэр Персиваль возлег с нею рядом нагой.

И вдруг, по счастливому случаю, увидел он на земле меч свой обнаженный, с красной рукоятью в виде креста и с распятием. Тут вспомнил он о своем рыцарстве и об обещании, данном накануне святому человеку, и осенил он чело себе крестным знамением. В тот же миг обрушился шатер и превратился в дым и черное облако.

Страшно стало сэру Персивалю, и вскричал он громким голосом:

— Милосердный, всеблагий Господи Иисусе Христе, не попусти меня опозориться, ведь, когда бы не милость Твоя, я бы уже погиб!

И взглянул он туда, где стоял ее корабль, и видит, что она уже всходит на борт и так ему говорит:

— Сэр Персиваль, вы меня предали. И уплыл корабль, гонимый ветром, который выл и гудел, а на воде остался словно бы огненный след.

В великом сокрушении сэр Персиваль схватил меч свой и сказал так:

— Раз плоть моя стремится властвовать надо мною, я накажу ее.

И с тем он рассек себе бедро, так что кровь брызнула кругом, и сказал:

— О благий Господи! Прими это в возмещение того, в чем я преступил против Тебя!

А затем он оделся, облачился в доспехи и стал убиваться, называя себя несчастным из несчастных и говоря так: «Ведь я едва не погиб и едва не утратил то, чего бы уже никогда не смог получить назад, — моей девственности, ибо, потеряв, ее уже не вернешь».

Потом остановил он кровь из раны лоскутом, вырванным из своей рубахи. И, так стеная и скорбя, увидел вдруг, что с востока плывет к нему тот самый корабль, на котором накануне беседовал он со святым старцем. Тут так жестоко устыдился себя этот благородный рыцарь, что упал и лишился чувств. А когда очнулся, то пошел к нему навстречу из последних сил и приветствовал доброго старца.

Спрашивает старец у сэра Персиваля:

— Каково тебе тут было, пока я отсутствовал?

— Сэр, — он отвечал, — здесь объявилась дама и довела меня до смертного греха.

И он поведал ему все, как было.

— И вы не знаете, кто такая эта девица? — спросил святой человек.

— Сэр, — тот отвечал, — я не знаю, но, уж конечно, это диавол ее ко мне подослал, дабы меня опозорить.

— А, добрый рыцарь, — сказал старец, — ты глупец, ведь эта женщина и есть верховный диавол преисподней, в чьей власти все остальные диаволы. Это и есть та самая старуха, что приснилась тебе верхом на змее.

И он поведал сэру Персивалю, как Господь наш Иисус Христос изгнал того с небес за грехи его, а был он светлейшим из ангелов, но утратил все, чем владел.

— И это и есть враг твой, и он одержал бы над тобою верх, когда бы не милость Божия. Помни же об этом, сэр Персиваль, и прими как урок для себя.

Тут добрый старец исчез. А сэр Персиваль взял доспехи свои, взошел на корабль и так уплыл оттуда.

Здесь кончается эта повесть, и мы обращаемся к сэру Ланселоту.

* IV *

Когда отшельник продержал у себя сэра Ланселота три дня, он достал ему коня, шлем и меч, и сэр Ланселот с ним простился и отправился в путь и скакал до полудня. И вот увидел он маленький домик, а когда приблизился, оказалось, что это часовенка.

Подле часовенки увидел он старца в богатых белых одеждах. И сказал ему сэр Ланселот:

— Сэр, спаси вас Бог!

— Сэр, храни вас Господь, — отвечал добрый человек, — и да сделает Он из вас доброго рыцаря.

Тут сэр Ланселот спешился и вошел в часовню, и там увидел он мертвого старца в белой ризе из тончайшей ткани.

— Сэр, — сказал ему добрый человек, — этому мужу подобает не то одеяние, в каком вы сейчас его видите, ибо он нарушил клятву своего ордена, хотя он более ста лет был служителем веры.

И добрый старец возложил на плечи себе столу, взял в руки книгу и сотворил заклинание по этой книге. И тогда увидели они диавола в столь страшном обличии, что и самый храбрый на земле человек не мог бы глядеть на него без страха. И молвил тот диавол:

— Ты меня потревожил. Говори же, чего тебе от меня надобно?

— Я желаю, — отвечал старец, — чтобы ты поведал мне, как умер мой товарищ и спасен ли он или обречен на погибель? И отвечал тот ужасным голосом:

— Нет, не обречен он погибели, но спасен!

— Как возможно это? — спросил старец. — Ведь он, мне думается, плохо жил, ибо он нарушил клятву ордена и облачен теперь в ризу не по заслугам, а кто преступает против нашего ордена, тот не добром живет.

— Нет, это не так, — сказал диавол. — Человек, здесь лежащий, происходил из великого рода. И был один лорд по имени граф Вальский, он вел жестокую войну против его племянника, которого звали Агвар. Увидел Агвар, что граф этот сильнее его. И тогда явился он за советом к дяде своему, что лежит здесь перед вами мертвый, и дядя покинул отшельничью обитель и отправился на поддержку племяннику в войне против могучего графа. И так случилось, что через мудрость свою и силу этот человек, что лежит здесь мертвый, так преуспел, что им захвачен был сам граф и три его барона.

И установлен был мир между графом и Агваром, и даны были зароки, что граф никогда больше не пойдет на него войной. Тогда этот человек, что лежит здесь мертвый, возвратился в обитель. Но граф послал двух своих племянников, чтобы они отомстили ему. Вот прибыли они сюда и застали его за освящением Святых Даров. Они подождали, пока кончилась служба, а потом напали на него с обнаженными мечами и непременно бы его зарубили, но только мечи от него отскакивали, как от стали, ибо Тот, Кому он служил, оберегал его жизнь. Тогда развели они большой костер и сорвали с него одежды и власяницу, что носил он на теле. И сказал им тогда этот отшельник:

— Уж не задумали ли вы сжечь меня? Нет, не в вашей власти погубить меня и ни единой нитки повредить на моем теле.

— Вот как? — сказал один из них. — Это мы проверим. И с тем они, сорвав с него одежды, надели на него ризу и бросили его в костер. Но он пролежал в огне целый день до вечера и остался жив. И только наутро я нашел его мертвым, но ни единая нитка на его теле и коже нигде не пострадала. И тогда с великим страхом я вынул его из огня и положил тут, как вы его видите. А теперь отпусти меня, ибо я сказал вам всю правду.

И он с великим громом исчез. Обрадовались услышанному добрый старец и сэр Ланселот. И сэр Ланселот остался у него на ночлег.

— Сэр, — спросил у него этот добрый человек, — вы не сэр ли Ланселот?

— Да, сэр, — он отвечал.

— Сэр, чего же вы ищете в наших краях?

— Я странствую, сэр, взыскуя Святого Грааля.

— Что ж, — сказал тот, — искать-то его вы можете, но, будь он даже на этом самом месте, вы все равно не могли бы его увидеть, как слепой не может видеть сверкающего меча. Причина этому — ваши грехи, а когда бы не они, никто лучше вас не мог бы свершить этот подвиг.