А Балин распрощался с Мерлином.

— Ибо, — сказал тот, — никогда в этом мире нам больше не встречаться, не расставаться.

И поехал он прочь. Едет он по полям и лугам, по городам прекрасным, и везде валяются мертвые, а кто в живых остался, те стонут и кричат ему вслед: — Ах, Балин! Ты причинил в наших краях великий вред и бедствия! Через плачевный удар, что нанес ты королю Пеламу, погубил ты три королевства. И знай: все равно падет на тебя отмщение!

И потому Балин был рад, когда те три королевства остались позади: он скакал восемь дней, прежде чем встретилось ему новое приключение.

Въехал он в густой лес на дне долины и увидел там башню. Неподалеку от башни стоял могучий конь, привязанный к дереву, а подле него сидел на земле добрый рыцарь в великой печали, хоть был он собой пригож, и ладен, и строен. Балин сказал ему:

— Спаси вас Господь! Отчего вы так печальны? Поведайте мне причину — и я помогу вам, если то будет в моих силах.

— Сэр рыцарь, — отвечал тот, — не мучайте меня, ибо я погружен был в сладкие думы, ты же возвращаешь меня к страданиям.

Балин отъехал немного, чтобы поглядеть на его коня, и слышит, рыцарь говорит про себя: «О, прекрасная дама! Зачем, зачем нарушили вы данное мне обещание? Ведь вы обещали встретиться здесь со мною в полдень. А теперь да падет на вас проклятье, ибо этим мечом, что подарили мне вы, я решил себя убить». И вытащил он меч. Тут Балин к нему подошел и взял его за руку.

— Отпусти мою руку, — сказал рыцарь, — иначе я убью тебя!

— В этом нет нужды, — отвечал ему Балин, — ибо клянусь: я готов помочь вам найти вашу даму, если вы скажете мне, где ее искать.

— А как ваше имя?

— Сэр, мое имя — Балин Свирепый.

— О, сэр, это имя мне хорошо знакомо: вы — Рыцарь-о-Двух-Мечах, муж величайшей доблести, какого видел мир.

— А как ваше имя? — спросил Балии.

— Мое имя Гарниш-Горец, я сын бедного человека, но за храбрость мою и доблесть герцог возвел меня в рыцари и даровал мне земли. Зовут этого герцога Хервис, и это его дочь я люблю, а она, как я полагаю, любит меня.

— А далеко ль она сейчас отсюда? — спросил Балин.

— В шести лишь милях, — ответил рыцарь.

— Едем туда, — сказали оба рыцаря.

И поскакали они во весь опор и подъехали к прекрасному замку, крепкими стенами обнесенному и глубокими рвами окруженному.

— Я войду в замок, — сказал Балин, — и погляжу, там ли она.

Вот проник он в замок, стал шарить всюду, переходя из покоя в покой, нашел ее постель, но ее там не было. Потом заглянул Балин в прекрасный сад, и там, под лавровым деревом, на разостланном одеяле зеленого шелку, лежала она, а в объятьях у нее рыцарь, и крепко обнялись они, а под головами у них — цветы и травы. Увидел Балин, что лежит она так с безобразнейшим рыцарем, какого свет видывал, хоть сама она собою прекрасна, прошел он назад через все покои и рассказал рыцарю, как нашел ее, крепко спящую, и привел он его в то место, где она лежала и крепко спала.

Когда увидел ее Гарниш там, лежащую в глубоком сне, хлынула у него от горя кровь носом и ртом, и он мечом своим отсек им обоим головы. А потом стал горестно стенать и плакать и молвил:

— О Балин! Ты причинил мне великое горе, ведь не приведи ты меня сюда, я еще сумел бы пережить мое горе.

— Но видит Бог, — сказал Балин, — я сделал это с одной лишь целью: чтобы придать вам мужества и чтобы вы, увидев и поняв всю лживость этой дамы, перестали любить ее; воистину, я поступил с вами только так, как желал бы, чтобы вы поступили со мною.

— Увы, — сказал Гарниш, — теперь вдвойне возросло мое горе, и не под силу мне его вынести, ибо я убил ту, которую любил больше всех в моей жизни!

И с этими словами он вдруг вонзил себе в грудь меч по рукоятку. Как увидел это Балин, тут же поспешил он оттуда прочь, чтобы люди не сказали, будто это он убил их. Ехал он, ехал и через три дня подъехал к большому кресту, а на кресте том золотыми буквами было начертано: «Ни единому рыцарю не должно в одиночку приближаться к этому замку». Потом увидел он, что подходит к нему седой старец и говорит: «Балин Свирепый, ты заехал сюда, свернув со своего пути, а потому возвращайся назад, ради своей же пользы». И, сказав так, вдруг исчез.

Потом услышал он звук рога, точно на охоте, когда забита дичь.

— Этот рог, — сказал Балин, — трубит по мне, ибо дичь эта — я, однако я еще жив.

И тут вдруг он увидел сто дам и множество рыцарей, и они приветствовали его с любезным видом и выказали ему большое радушие и отвели его в замок, и там были танцы и игры менестрелей и всяческое веселье. Потом владелица замка приблизилась к нему и промолвила:

— Рыцарь-о-Двух-Мечах, вы должны вступить в поединок и сразиться с одним рыцарем, что живет здесь поблизости и владеет островом, ибо никто не может здесь проехать, прежде не сразившись с ним.

— Это недобрый обычай, — сказал Балин, — если рыцарь не может проехать этим путем без боя.

— Вам надобно сразиться лишь с одним рыцарем, — сказала ему дама.

— Ну что ж, — отвечал Балин, — раз так надобно, то я готов; правда, путники нередко бывают усталыми, и кони их тоже, но, хоть конь мой устал, сердце мое не устало. Да и если тут смерть моя, я с радостью ее приму.

— Сэр, — сказал Балину рыцарь, — мне сдается, что ваш щит не хорош; молю, позвольте мне сменить его вам на больший.

И взял Балин щит, никому не ведомый, а свой оставил и поскакал на остров.

Вошел он с конем своим в большую ладью, а когда вышел на другом берегу, то повстречалась ему благородная девица и сказала:

— О рыцарь Балин, зачем оставили вы ваш собственный щит? Увы! великой опасности подвергли вы себя, ибо по вашему щиту вас можно было признать. Жаль вас, как никого из рыцарей, ибо в храбрости и доблести нет тебе равных на свете.

— Я сожалею, — сказал Балин, — что заехал в здешние края; но теперь я уже не могу повернуть назад, это был бы позор, и, что бы мне ни было суждено, жизнь ли, смерть ли, я готов принять любое испытание, какое выпадет на мою долю.

Оглядел он свои доспехи, увидел, что снаряжен хорошо, и, благословясь, поднялся в седло.

Вскоре видит он, скачет ему навстречу из замка рыцарь, конь его под красным чепраком, и сам он облачен в одежды того же цвета. Увидел его тот рыцарь в красном, и по двум его мечам подумалось ему, что это брат его Балин, но потом, раз не узнал он его щита, то и счел, что это не он. И вот наставили они копья и ринулись друг на друга со всей силою, ударили один другого по щиту, и так крепок был этот удар и копья их так крепки, что рухнули и кони и всадники и остались оба лежать без чувств на земле.

Из них сильнее пострадал Балин, когда падал с коня, ибо он устал с дороги. А Балан первым поднялся на ноги, обнажил свой меч и пошел на Балина, но тот также вскочил и пошел на него. Балан разил первым, загородившись щитом, он пробил Балину щит и рассек ему шлем. Но тут и Балин нанес ответный удар злосчастным своим мечом и едва не сразил своего брата Балана. Так они бились друг с другом, покуда совсем не задохнулись.

Тут взглянул Балин вверх и увидел, что на всех стенах и башнях замка стоят дамы. И снова схватились оба рыцаря и прежестокие наносили друг другу раны, и дышать они стали громко и часто, и так бились они, что все кругом было красным от крови. У каждого из них к тому времени зияло на теле по семи ужасных ран, из коих наималейшая одна причинила бы смерть огромнейшему из великанов на свете.

А они все продолжали биться, да так, что не верили люди потом, слушая рассказы об их поединке, столько было тогда пролито крови. Латы их расклепались, и тела их были обнажены. Наконец Балан, младший из братьев, отступил и повалился на землю. Тут спросил его Балин Свирепый:

— Кто ты, рыцарь? Ведь до сей поры не встречал я рыцаря, равного себе.

— Имя мое, — отвечал тот, — Балан, я брат славному рыцарю Балину.

— Увы! — вскричал Балин, — лучше бы не дожить мне до этого дня!