— Не говорите так, — сказал сэр Галахад, — ведь если они преступили против Бога, не нам за то воздавать им, ибо Ему отмщение, в Чьей деснице сила.

Между тем вышел к ним из дальнего покоя добрый старец, который был священником и нес в чаше Тело Господне. Но, увидя тех, что лежали мертвыми в зале, остановился он в испуге. Сэр же Галахад поспешил снять шлем свой и преклонил перед ним колена, и так же поступили его товарищи.

— Сэр, — сказали они, — не бойтесь нас, ибо мы рыцари короля Артура.

И спросил тогда их добрый человек, как случилось, что столько рыцарей вдруг оказались убиты. И они рассказали ему, как было дело.

— Воистину, — сказал добрый старец, — проживи вы даже до конца света, все равно не совершить вам второго такого же благого дела.

— Сэр, — сказал сэр Галахад, — я весьма раскаиваюсь в их смерти, ведь они были крещеные люди.

— Нет, не раскаивайтесь, — тот отвечал, — ибо они некрещеные люди. Я расскажу вам все, что знаю об этом замке. Был его владельцем граф по имени Хернокс, еще и года не прошло с тех пор. И было у него три сына, добрых рыцаря, и одна дочь, прекраснейшая дама, какую только приходилось видеть людям. И те трое рыцарей воспылали столь жестокой любовью к сестре своей, что сгорали от любви. И они все возлежали с нею, против ее желания. А за то, что она кричала и призывала отца, они ее убили, а отца своего схватили, ранили жестоко и бросили в темницу. Но один из племянников выходил его.

Они же продолжали творить великое зло, убивали писцов и священников и рушили храмы, чтобы нигде не служили службы Господу нашему и не читались молитвы. А как раз сегодня их отец послал за мною, чтобы я его исповедал и отпустил ему грехи. И не испытывал человек никогда такого позора, как я сегодня от тех троих братьев. Но старый граф убеждал меня терпеть, говоря, что долго они не процарствуют, ибо трое слуг Господних должны уничтожить их. И вот теперь наступил их власти конец, вы же можете видеть, что Богу был угоден ваш подвиг.

— Правду сказать, — молвил сэр Галахад, — не будь дела наши угодны Господу, нам никогда бы и не убить стольких рыцарей в столь короткое время.

И освободили они графа Хернокса из заточения и привели его и посадили посреди замковой залы. И он сразу же узнал сэра Галахада, хотя никогда прежде не видел его, но ему было откровение от Господа нашего.

Он заплакал нежно и сказал:

— Давно уже я жду вашего прибытия! Вы же, ради Господа, заключите меня в свои объятья, дабы душа моя могла расстаться с телом, оставив его в руках столь достойного мужа!

— С доброй охотою, — сказал сэр Галахад.

И тогда произнес он громко, так что все, кто там был, могли слышать:

— Сэр Галахад, ты сполна отомстил врагам Господа. Теперь надлежит тебе отправиться, нисколько не медля, к Увечному Королю, ибо через тебя будет ему исцеление, которого он так долго ждет.

Тут душа его рассталась с телом.

И сэр Галахад распорядился, чтобы его похоронили, как ему подобает. И с тем отбыли оттуда трое рыцарей, и сестра сэра Персиваля с ними. Завела их дорога в мертвый лес, и вдруг видят они впереди себя: четыре льва ведут белого оленя. Согласились они между собою последовать за ними и узнать, куда держат они путь. Долго скакали они за ними вослед и очутились наконец в долине. Там стояла хижина, убогое жилище отшельника, туда вошли и олень и львы. Видя это, они свернули в часовню и там нашли отшельника в церковном облачении, в доспехах Господа нашего, ибо он готовился в это время служить обедню.

И вошли они и выслушали службу, и в миг пресуществления на глазах у них олень превратился в человека, чему они весьма удивились; он же сел в алтаре, на богато изукрашенном месте. И львы тоже изменили обличье свое: один обратился человеком, другой остался львом, третий явился орлом, а четвертый — быком. И уселись они все рядом с оленем, посидели и вышли вон сквозь стекло в окне. И при этом осталось оно цело и не разбито.

И услышали они голос, сказавший:

— Вот так же вошел Сын Божий в лоно Девы Марии, Чье целомудрие осталось нетронуто, не нарушено.

И когда услышали они эти слова, то упали на землю без памяти. А кругом разлилось великое сияние. Когда же они вновь пришли в себя, то приблизились к святому старцу и просили его, чтобы он растолковал им их видение.

— Что же вы видели?

Они ему тут же все рассказали.

— А, лорды, — сказал он, — добро вам пожаловать, ибо теперь-то я знаю наверно, что вы и есть те трое рыцарей, которым суждено достичь Святого Грааля. Ибо это вам явит Господь наш тайная тайных Своя. И Господа нашего, верно, знаменует белый олень. Ибо олень, состарившись, снова затем становится молодым в своей белой шкуре. Точно так же и Господь наш приходит от смерти к жизни, ибо Он утратил лишь земную плоть, которая есть смертная плоть, принятая Им во чреве Святой Девы Марии. Вот почему явился вам Господь в образе белого оленя без единого пятнышка.

А четверо, бывшие с ним, это четыре евангелиста, которые запечатлели в Писании часть жизни и деяний Иисуса Христа, свершенных Им, когда был Он среди нас смертный среди смертных. Узнайте же истину, не известную еще доселе ни одному рыцарю: Господь наш нередко являлся святым мужам и добрым рыцарям в образе оленя. Но вы, думаю я, больше уж Его в этом обличии не узрите.

Обрадовались они его словам, и пробыли они там весь день. А наутро, выслушав обедню, они с ним простились и поручили его Господу. На пути же своем миновали они замок. Но вот нагоняет их вооруженный рыцарь и говорит:

— Лорды, эта благородная дама, что едет с вами, девственна ли?

— Да, сэр, — отвечала она, — я девственна.

Тогда он взялся за узду ее коня и сказал;

— Клянусь Святым Крестом, вы не уедете отсюда до тех пор, пока не исполните обычай нашего замка.

— Отпустите ее! — сказал сэр Персиваль. — Вы заблуждаетесь: ведь девственница всюду вольна приезжать и уезжать.

Но тем временем выехало из замка десять или двенадцать вооруженных рыцарей и с ними — дама, державшая серебряное блюдо. И они сказали:

— Эта дама должна подчиниться обычаю нашего замка.

— Как так? — спросил сэр Галахад. — Что же это за обычай в вашем замке?

— Сэр, — отвечал один рыцарь, — всякая девственница, проезжающая мимо, должна наполнить это блюдо кровью из своей правой руки.

— Дурно поступает тот, — сказал Галахад, — кто насаждает такие обычаи. Но да поможет мне Бог, можете не сомневаться, от этой дамы вы не получите крови, покуда сила у меня в руках.

— И мне да поможет Бог, — сказал сэр Персиваль, — я скорее дам убить себя.

— И я тоже, — сказал сэр Борс.

— Клянусь, — объявил им тот рыцарь, — тогда вы умрете, ибо против нас вам не устоять, будь вы хоть самые лучшие рыцари в мире.

И устремили они друг против друга коней своих, и эти трое рыцарей взяли верх над десятью рыцарями, они наложили руки на мечи свои и повергли тех наземь. Но тогда выехало из замка шестьдесят вооруженных рыцарей.

— Ну, любезные лорды, — сказали им трое рыцарей, — пожалейте самих себя и не вступайте в бой с нами.

— Нет, любезные лорды, — отвечали рыцари замка, — наш совет вам — покоритесь. Вы, без спора, лучшие рыцари в мире, и потому не трудитесь боле, ибо вы и так уже сделали довольно. Мы пропустим вас, не причинив вам более вреда, но только обычай наш должен быть исполнен.

— Право, — сказал сэр Галахад, — впустую все ваши речи.

— Ну что ж, — сказали те, — значит, вы хотите смерти?

— Сэр, до этого еще не дошло, — отвечал сэр Галахад.

И началось тут между ними сражение. Сэр Галахад обнажил свой Меч-на-Чудесной-Перевязи и разил им направо и налево, убивая всякого, кто ни попадался ему на пути, и так он там преуспел, что, кто ни видел его, думал, будто он не смертный человек, но ужасное чудовище.

И два его товарища помогали ему доблестно, и так держались они, не дрогнув, пока не наступила ночь. Тогда пришлось волей-неволей прервать сражение. И вот приблизился к ним один добрый рыцарь и сказал: